«Отец мой был необыкновенно даровитым государственным деятелем, ценимым императором Николаем I (1825–1855) и Александром II (1855–1881), – вспоминает М.М. Корф, – он занимал высшие государственные должности и был особенно любим государем Николаем I». «В пример интимных отношений государя с отцом приведу один случай из моего детства. Мне была тогда 5 лет; это было в 1847 году.
Лето мы проводили в Царском Селе, близ Петербурга, где летние месяцы проводил государь Николай. Отец мой был часто призываем во дворец. Совершенно неожиданно как-то говорит мне мой отец: «Государь хочет с тобой познакомиться, и на этих днях повезу тебя во дворец». Я знал о государе только понаслышке от отца и никогда еще его не видел; я испугался быть у царя.
Для представления моего мне была приготовлена бархатная рубашка. В назначенный вечер взял меня отец, и мы отправились во дворец. Этот вечер у государя был свободен, и была только семья. Как только мы вошли во дворец, нас встретил государь; он тотчас взял меня на свои руки и понес через многие чудные залы к императрице и сказал: «Вот сын Корфа». Она была радушна и ласкова. Любезный прием высочайших особ, роскошная обстановка дворца мне очень понравилась, и это пробудило во мне желание оставаться в этой среде, и действительно желание пятилетнего ребенка со временем исполнилось».
С самого раннего детства, «с трехлетнего возраста», благодаря маминым рассказам, Модест услышал Евангельскую весть: «Она говорила мне об Иисусе Христе, как о Боге, явившемся во плоти, рассказывала по рисункам и картинкам о жизни Христа. Она всегда за меня молилась, прося Господа держать меня в Его руках».
Когда Модесту исполнилось двенадцать лет, любящая мама подарила ему Новый Завет с надписью: «Доброму сыну в память от друга и матери. Благослови, Господи, отрока Твоего Модеста. Наставь его всегда ходить по святым заповедям Твоим; да научится он исполнять волю Твою и славословить Имя Твое. 30 июня 1854 г. Царское Село». Завещая сыну верность Слову Господнему, не знала тогда мама, что ровно через тридцать лет, в июне, за эту верность и исполнение заповедей Господних, ее сына, Модеста Корфа, депортируют из России.
В 1867 году на выставке в Париже, у библейского киоска Корф познакомился с людьми Библейского общества, которым он оставил свой адрес в России. Так сын председателя департамента законов при Государственном Совете, Модест Модестович Корф, стал добрым другом и сотрудником в миссии распространения Евангелия в России: «С 1867 года я начал получать от незнакомых христианских деятелей большие суммы на покупку Новых заветов для раздачи их бесплатно, по моему усмотрению. Я покупал эти экземпляры в канцелярии Св. Синода и рассылал всем желающим, которых находилось довольно много. Эта новая обязанность приблизила меня к лорду Редстоку, который был одним из тех лиц, которые посыпали мне эти суммы, но я его лично не знал.
Благодаря распространению Новых Заветов, я познакомился с небольшим кружком христиан, которые собирались в известный день для молитвы; они пригласили меня их посетить. Подобные собрания были для меня новизна. Собирались у профессора Астафьева (он был православный). Так в полном разгаре светской моей жизни неожиданно открывается мне совершенно новая дверь — через эти молитвенные собрания».
«По приезде лорда Редстока, в феврале 1874 г в Петербург, он начал свои собрания в частных кружках, а также в Английской (протестантской) церкви. В городе начали много нем говорить, и мои светские дамы с удивлением мне передавали, что он очень желает со мною познакомиться. Это их удивляло, потому что почитали меня светским человеком, и вдруг — лорд интересуется мною! Он знал меня только, что я ревностно распространял Новые Заветы. Вскоре я с ним познакомился и нашел в нем английского лорда, но вместе с тем, он произвел на меня огромное впечатление. В первый раз в моей жизни я встретил человека аристократического круга (не богослова), который имел такое глубокое познание Библии. Когда он читал нам Библию, то впечатление было такое, что читает он Библию, как Божественное письмо, адресованное на его имя, и потому оно ему так дорого. На меня произвело еще большое впечатление его детское, простое отношение к Иисусу Христу. Но что меня в особенности поразило, так это то, что он был ни пастор, ни священник, ни профессор богословия, а только английский лорд, а между тем такой убежденный, что Христос очистил грехи его искупительною Кровью, пролитой на кресте, — и что эта уверенность ясно подтверждена во всей Святой Библии… Лорда Редстока я еще не решался пригласить, чтобы у меня на дому иметь собрание, по личным приглашениям. Этот шаг показал бы слишком большое мое сочувствие к его деятельности. Однако я потом решился пригласить лорда иметь у меня собрание, для моих знакомых из светского общества, в котором я вращался.
Все званные приехали, и дамы и мужчины, так что моя зала была полна. Лорд говорил решительно и ясно. 5 марта 1874 г. вечером после собрания я пригасил моих близких друзей и лорда остаться для интимной беседы. Из званных на эту беседа могу упомянуть некоторых: были мой личный друг барон Мирбах, флигель-адъютант государя, лейб-медик государя доктор Карель, профессор Астафьев, директор консерватории профессор Заремба и еще два брата (Пашков и Бобринский, — авт.) и, конечно, лорд Редсток. Эти упомянутые братья во Христе уже все взяты в Царство Небесное. За исключением Астафьева все они были протестанты. Я откровенно им сказал, что нахожусь в большой внутренней борьбе, — что я теперь вижу из Слова Божья, что дерзаю быть спасенным только искупительною Кровью Христа, но чтобы осуществить этот дар Божий и быть уверенным в моем спасении, я должен отдать Иисусу Христу мое сердце, и что на этот шаг я решиться не могу; потому я просил братьев остаться здесь, чтобы их молитвами они помогли мне, дабы я решился на этот отважный шаг.
Мы преклонили колена, и лорд первый начал за меня молиться; потом и все сердечно за меня молились. Я же все-таки не мог открыть мои уста и решиться на этот шаг. Сатана держал меня и мучил меня, чтобы помешать исполнить волю Божью. Я не могу забыть все его лукавые задержки. Некоторые я еще помню; он мне нашептывал: «Ты должен сперва приготовиться; ты находишься в религиозном экстазе, в религиозном возбуждении; ты взволнован, ты должен сперва успокоиться; ты находишься под гипнозом лорда Редстока; если ты теперь решишься на этот шаг, то потом раскаешься; ты всегда был послушным сыном; ты был для твоих родителей их солнышком, а теперь причинишь им скорбь; что скажет государь, который имеет о тебе высокое мнение; наконец, все твои знакомые и друзья оставят тебя; ты любишь образованное общество, и оно любит тебя; а с этим шагом ты все это хорошее — потеряешь; ты сделаешься отщепенцем, и ты должен будешь поступить в монастырь». — Нельзя себе представить, как в такие минуты молитв друзей сатана может вселять столько искушений. Сатана мастерски принял вид ангела света (II Кор.11,14).
Когда друзья кончили молиться, я должен был просить их продолжать молиться, чтобы мне решиться прийти ко Христу; и тут только блеснул у меня вопрос: «Где же истина?» — и ответ был дан Самим Христом: «Я есмь Истина» (Иоанн. 14,6). И мне открылось, что во Христе и в Его Слове — истина, и что я вполне могу Христу и Его Слову довериться. Господь дал мне силу вспомнить также слова из Святого Писания: «Если устами своими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем своим веровать, что Бог воскресил Его, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим.10,9). Наконец-то я мог отдать сердце мое Спасителю моему, открыть мои уста и в молитвенном духе сказать Иисусу: «Я отдаюсь Тебе всецело».
Это была первая моя свободная молитва. Как тяжелый камень скатился с моих плеч, и я получил уверенность моего спасения. В этом тесном, интимном собрании, я испытал всю радость моего рождения свыше и одновременно уверенность моего спасения. Все это превышает наше человеческое разумение. Но когда мы встали с колен, моя радость была невыразима. Я должен был приветствовать лобзанием святым каждого брата и дорогого лорда, который, действительно, был мне духовным отцом; он привел меня к единому Посреднику между Богом и человеками ко Христу Иисусу, Спасителю моему».
С этого времени Модест Модестович посвятил жизнь свою Иисусу Христу, чтобы спасать грешников. В 1883 году в письме министру МВД Обер-прокурор сообщал, что распространяется литература и учение в разных местностях членами «Общества поощрения духовно-нравственного чтения», «графом М.М. Корфом и его родственниками, а также без сомнения и прочими членами Общества». Родственники же Корфа — что очень важно для истории новгородской церкви — проживали и на территории Новгородской губернии. Яркой фигурой был его тесть, Шулепников. Так как для новой живой церкви нужны были новые духовные песнопения, то «… одним из потрудившихся на этом поприще, — по воспоминаниям княгини Ливен, — и был Шулепников, отличавшийся большой музыкальностью, переложивший на музыку несколько псалмов и некоторые гимны для общего пения».
Находясь вынужденно за границей, 10 февраля 1927 года М.М. Корф напишет Проханову: «Со времени изгнания моего из дорогого отечества я постоянно возношу искренние молитвы за вас, имена которых Господь знает. Хотя мне в июле минет, если Господу будет угодно, 85 лет, но Спаситель мой дает мне еще силы возвещать Его любовь и верность. Будем вместе ждать Его пришествия, когда Он явится на облаках взять Свою Невесту (т.е. Церковь — авт.), состоящую из всех искупленных драгоценною Его Кровию. В мои годы я сердцем не постарел, и Господь дает мне силы — духу, душе и телу — прославлять Спасителя нашего и работать здесь, в Швейцарии, между нашими дорогими соотечественниками».
Спасителю было угодно, чтобы наш брат, талантливый и неутомимый проповедник Евангелия прожил еще 10 лет — в 1937 году М.М. Корф возвратился в свой вечный дом к Тому, по чьим путям ходил он на земле и чье Святое имя славословил, живя на земле.
Глава из книги, посвященной истории евангельского движения на Новгородчине.