Как баба мужи­ка на том све­те споила

Помер муж Пела­геи. Та пого­ре­ва­ла, да денег наза­ни­ма­ла по сосе­дям, чтоб схо­ро­нить мужи­ка как поло­же­но. Люди потом дол­го суда­чи­ли, дескать, хоро­шо, видать, жили, коль такие про­во­ды в путь послед­ний жена мужу устро­и­ла. Да и как тако­го рабо­тя­ще­го да непью­ще­го не про­во­дить по-люд­ски? При­шло вре­мя дол­ги отда­вать, а у бабы и денег с пен­сии не оста­ет­ся. Как же ей с сосе­дя­ми расплатиться?

Тут люди доб­рые подсказали:

- Само­гон­ку гони, да про­да­вай, с дол­га­ми быс­трехонь­ко рассчитаешься.

Сде­ла­ла Пела­гея по сло­ву их, нагна­ла пер­вач­ка. Толь­ко тор­гов­ля не шиб­ко у нее пошла. К ней всё «синя­ки» без­де­неж­ные сте­ка­лись, ради Хри­ста сто­поч­ку про­си­ли. Она жен­щи­на доб­рая, отка­зать не может. Подаст, а сама в мыс­лях при­ска­зы­ва­ет: «Помя­ни, Гос­по­ди, раба Нико­но­ра в цар­ствии Твоем».

Одна­жды при­снил­ся ей сон: дома она пиро­ги стря­па­ет. Тут стук в дверь, она отво­ри­ла, а на поро­ге ее Нико­нор сто­ит пья­ню­щий, еле на ногах дер­жит­ся. Оби­де­лась она на него: с того све­та пья­ный к ней явил­ся! – и дверь перед носом его закры­ла. На том и проснулась.

- Что тут оби­жать­ся? – поду­ма­ла Пела­гея, – сама же спо­и­ла мужи­ка соб­ствен­ной само­гон­кой. – И с того само­го дня пере­ста­ла таким биз­не­сом зани­мать­ся. Один вред от него и на этом све­те, и на том.