«Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему; но отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих. Подрезывает себе ноги, терпит неприятность тот, кто дает словесное поручение глупцу» (Прит. 26:4–6).
- Много миллионов лет тому назад наши косматые
обезьяноподобные предки в силу сложившихся обстоятельств были вынуждены спуститься с деревьев на землю, встать на задние лапы, а передними приняться за труд. Труд преобразил обезьяноподобных и сделал их людьми, – увлеченно говорит Иван Гаврилович.- Только в умах остальных людей, еще не порвавших с религиозными пережитками, гнездятся антинаучные убеждения, что человек создан Богом.
Учитель многозначительно посмотрел на ученика из верующей семьи.
- Петя,- как всегда насмешливо, спросил Иван Гаврилович,- твои родители верующие, наверное, и ты считаешь, что человек создан Богом?
- Да, – без запинки ответил ученик.
- И кто же был первым человеком?
- Адам.
- Значит, ты потомок Адама?
- Да.
- Что ж, придется тебе дать отчество Адамович, коль ты его потомок.
Класс дружно захохотал. Педагог был вполне удовлетворен.
- Разрешите и вас называть по отчеству, – сказал Петя.
- Разумеется… но меня все по отчеству величают.
- Если мое отчество Адамович, то ваше – Обезьянович.
Класс опять разразился дружным смехом. Учитель тоже хохотал, не придавая значения то ли шутке, то ли остроумию мальчика.
На следующий день Иван Гаврилович, встретив Петю, с ехидцей справился о его делах, называя его Петром Адамовичем, а Петя в свою очередь учителя — Иваном Обезьяновичем.
Дети — народ восприимчивый. Быстро забыв новое отчество одноклассника, они ухватились за необычное отчество учителя. Вскоре вся школа называла Ивана Гавриловича Иваном Обезьяновичем. Он не на шутку был сконфужен, ходил туча тучей и раздражался, едва сдерживая гнев. Известно, что чем больше человек раздражается, тем больше его поддразнивают, превращая в объект насмешки. Конечно, по отношению к учителю это непростительно, но дети бывают жестоки и беспощадны, когда подбивают друг друга на ненужные подвиги; да и дети сейчас не из пугливого десятка. В старину, когда наказывали розгами и стегали линейками, они учителей боялись. Иван Гаврилович жалел, что теперь не старое время, он готов был наказывать всех поголовно, а особенно Петю. Он вызвал Петиного отца в школу и пожаловался, что Петя дал ему прозвище. Отец и Петя извинились, но школьники по-прежнему издевались над своим воспитателем. Отъявленных озорников стали вызывать в учительскую, их упрекали, грозились даже исключением из школы, если они и впредь будут звать Ивана Гавриловича — Иваном Обезьяновичем. Но всякий раз, когда Иван Гаврилович появлялся в аудитории, ученики хихикали и шушукались. Боясь в некоторой степени, что получат плохую характеристику, они не говорили Обезьянович. Но скороговоркой произносили не Гаврилович, а Гориллович и были довольны изобретенным каламбуром.
Вначале Иван Гаврилович не улавливал в этом созвучии диссонанса, но потом до него дошло, что созвучное его настоящему отчеству – Гориллович, удачно образовано от слова горилла, которая сродни обезьяне, таким образом подтверждалась его обезьянья генеалогия. Теперь он хотел бы быть Иваном не помнящим родства, но ему назойливо напоминали о его косматом пращуре. Иван Гаврилович был на грани нервного расстройства. Коллеги-педагоги посоветовали ему перейти в другую школу, что он охотно сделал.
Замечают, что безбожник не обижается, когда его называют атеистом, но раздражается и считает грубостью, когда назовут его антихристом, хотя этимологически все правильно.
«…Каково имя его, таков и он» (1Цар.25:25).
Анатолий Власов. Москва,
14–16 сентября 1985г.