Южная ночь

Теп­ла и бла­го­ухан­на южная ночь. Дышит­ся лег­ко и сво­бод­но. Нет вопро­сов о про­шлом, о буду­щем. Есть бла­го­го­вей­ное отно­ше­ние к насто­я­ще­му, как к чему-то само­му реаль­но­му и к само­му бес­цен­но­му. Лёг­кость мыс­ли срод­ни лёг­ко­му шеле­сту листьев этой без­звуч­ной ночи. Ничто ей не пре­пят­ству­ет, но ничто над ней и не довле­ет. Сво­бод­ный полёт созна­ния. Сво­бод­ный полёт чувств. И их вза­и­мо­про­ник­но­вен­ность. Их вза­и­мо­до­пол­ня­е­мость. Так и мы с тобой. Как моза­и­ка из двух частей. Так всё глад­ко и ров­но. Когда в Боге. Когда в люб­ви. Когда любовь как каж­до­днев­ный подвиг в насто­я­щем. Как цен­ность. Как само­цен­ность. Как самоцель. 

Жара 
Жара сдав­ли­ва­ла вис­ки и меша­ла думать. Мыс­ли рас­се­и­ва­лись, как лун­ный свет в тем­но­те, не нахо­дя объ­ек­та фоку­си­ро­ва­ния. Все чув­ства рас­плы­ва­лись, слов­но туман при пер­вых при­кос­но­ве­ни­ях солн­ца. Един­ствен­ное, что оста­ва­лось во мне – ощу­ще­ние люб­ви. И я зна­ла, что, если через мгно­ве­ние насту­пит тьма, и наста­нет конец это­го греш­но­го мира, я не поте­ряю эту любовь. Уве­рен­ность в ней и в её Созда­те­ле была источ­ни­ком цир­ку­ля­ции кро­ви в моих венах; была неотъ­ем­ле­мой состав­ля­ю­щей моих костей и была основ­ным ком­по­нен­том моей души, что … как бы ни сдав­ле­ны были мои вис­ки и как бы мне сей­час ни недо­ста­ва­ло воз­ду­ха, един­ствен­ное, чем я живу – это любо­вью, что застав­ля­ет и в духо­те июль­ской и в духо­те мир­ской про­слав­лять её Творца.

Дыха­ние цве­тов 
Розо­вые вол­ны поле­вых цве­тов манят сво­им неж­ным аро­ма­том. Они плав­но сме­ня­ют­ся одна дру­гой и зовут, зовут сво­им живым и сво­бод­ным дыха­ни­ем. Нето­роп­ли­вость, раз­ме­рен­ность, логич­ность и про­сто­та в этом при­род­ном есте­ствен­ном дыха­нии. Его не заме­ча­ешь, но им живёшь. Оно напол­ня­ет все­го тебя и дела­ет тебя сво­им неволь­ным соучаст­ни­ком. Познав его, мож­но лег­ко кос­нуть­ся неба и выше, выше… Там, где оно ещё гар­мо­нич­нее, совер­шен­нее, там, где воз­мож­но более пол­ное соеди­не­ние дыха­ния чело­ве­ка и дыха­ния Бога. 
 
Запа­хи 
Пах­ло сеном и све­же­спи­лен­ный дере­вом. Я с дет­ства люб­лю эти запа­хи. Осо­бен­но после дождя. Круп­но­го. Лет­не­го. На дере­вян­ном крыль­це лежал боль­шой упи­тан­ный кот и задум­чи­во подёр­ги­вал уша­ми. Он рас­тя­нул­ся на ниж­ней сту­пень­ке так, что его усы каса­лись зем­ли. Эта кар­ти­на так живёт в моей душе. Боль­шая дверь, все­т­лое окно, мокрое дере­вян­ное крыль­цо и дума­ю­щий кот. И конеч­но же, запа­хи. Чистые. Све­жие. Напол­нен­ные осо­бой жиз­нью. Она все­гда мани­ла меня. Но она неуло­ви­ма. Почти неуло­ви­ма. Ведь чтоб ощу­тить её спол­на нуж­но хотя бы пред­чув­ство­вать то духов­ное состо­я­ние, кото­рым дышит эта жизнь, хотя бы захо­теть его впу­стить в свою душу. Но суе­та… как мно­го зла при­чи­ня­ет нам суе­та! Как мно­го­го она нас лиша­ет! Она не тер­пит сопер­ни­ков. Она овла­де­ва­ет нами, она управ­ля­ет нами при малей­шем духов­ном послаб­ле­нии, при малей­шей душев­ной неустой­чи­во­сти. В суе­те невоз­мож­но глав­ное, к чему при­зван чело­век – невоз­мож­но ощу­ще­ние того молит­вен­но­го состо­я­ния, при кото­ром мно­гое откры­ва­ет­ся нашим духов­ным гла­зам, при кото­ром про­хо­дит откро­ве­ние… то есть когда в сво­ей душе начи­на­ешь пред­чув­ство­вать при­сут­ствие Бога.

Лето 
Лето выда­лось жар­кое. Мож­но было еже­днев­но насла­ждать­ся паля­щим солн­цем, све­жей реч­ной водой и тёп­лы­ми лет­ни­ми ноча­ми. А такие ночи я люби­ла боль­ше все­го. Без­звуч­ность, немо­та все­го живо­го про­стран­ства при­ят­но пора­жа­ла до глу­би­ны души. Каза­лось, сама при­ро­да взы­ва­ла к тому, что­бы оста­но­вить­ся, при­за­ду­мать­ся, зата­ить дыха­ние, а потом запол­нить тиши­ну сво­и­ми зву­ка­ми, сво­ей пес­ней. Предо­став­ля­лась пол­ная сво­бо­да твор­че­ства. 
И как я люби­ла запол­нить это про­стран­ство сво­ей любо­вью к Богу и к тебе, мое­му един­ствен­но­му и желан­но­му.