В русской литературе есть поэты всем и с раннего детства известные, и есть те, которых не знают даже по имени. Изучая творчество как всемирно известных, так и малоизвестных или практически неизвестных русских поэтов, можно убедиться в том, какую высокую роль отводили они Богу в своей жизни, отражая в произведениях победу света над тьмой, истины над ложью, добра над злом.
Одно из таких полузабытых имен — Лев Александрович Мей. Он родился в 1822 году в Москве, в семье небогатого помещика. В 9 лет поступил в Московский дворянский институт, а в 14, благодаря успехам в учебе, был переведен в Царскосельский лицей, который когда-то закончил А. С. Пушкин. После окончания лицея (1841) служил несколько лет в канцелярии московского генерал-губернатора, затем очень недолго – инспектором 2‑й московской гимназии.
Свои стихотворения, переводы (Мей известен как хороший переводчик, донесший до русского читателя произведения Гете, Гейне, Шиллера, Шекспира, Байрона, Гюго, Беранже, Мицкевича, Шевченко и многих других), а также рассказы, рецензии, обзоры поэт печатает в журналах «Московитянин», «Библиотека для чтения» и др.
Поэтическое наследие Мея невелико, но в своих стихах он, как пишет литературный критик Ю. Айхенвальд, «простой, добрый и приветливый, … у него красочные и возвышенные сюжеты: Библия, Евангелие, … под его искусной рукою претворяется в цветистые ткани, в прекрасные узоры, в камеи, блещет праздничной декоративностью, … его переложения еврейской «Песни песней» достигают высокой красоты, полны колорита и дышат восточной негой…» Действительно, поэт пишет стихотворения, похожие на маленькие поэмы, на сюжеты Ветхого и Нового заветов, о Моисее, на Книгу притчей, о Сауле, Давиде, Самсоне и Далиде, о чудесах Христа.
Современники вспоминали, что лично он был привлекателен, доступен, доверчив. Так и в стихотворениях своих он обнаруживает много мило-человеческого. У него – тихая грусть, покорность, надежда на Бога, и вторишь его молитве:
Нет предела стремлению жадному…
Нет исхода труду безуспешному…
Нет конца и пути безотрадному…
Боже, милостив буди мне, грешному.
Поэта волнуют темы индивидуальности человека, Божьего предназначения в появлении на свет, греховности человека:
Но, Господи, Ты первенцев природы
Людьми, а не рабами создавал,
Завет любви, и братства, и свободы
Ты в их душе бессмертной начертал.
У Мея прощающее сердце, душа, согретая поэзией. Но порой он философ: может, например, смотря на дымы человеческих жилищ, думать о том, что каждый из них индивидуален, что недаром из труб очагов наших в небо несутся «сожигаемые жизни».
Современники говорили о поэте, что он имел мало собственных сил для того, чтобы дурное и злое от себя энергично оттолкнуть. Ю. Айхенвальд пишет, что «Мей сиротливой и застенчивой тенью прошел по жизни, по свету (а белый свет всегда так черен), прошел и ушел…». Но он спел несколько увлекательных и прекрасных песен и его имя – в списке русских поэтов.
Не верю, Господи, чтоб Ты меня забыл,
Не верю, Господи, что Ты меня отринул:
Я Твой талант в душе лукаво не зарыл,
И хищный тать его из недр моих не вынул.
Нет! В лоне у Тебя, Художника-Творца,
Почиет Красота и ныне, и от века,
И Ты простишь грехи раба и человека
За песни Красоте свободного певца…
Л. Н. Заболотская,
п. Пролетарий