130 лет назад
«… как раз перед самой Пасхой 1874 года, – пишет граф Корф,- английский лорд, сын адмирала флота, барон Редсток Гренвиль Августус Вильям Вальдигрев приехал в Санкт-Петербург по приглашению великосветской дамы, жены генерал-адьютанта, Елизаветы Ивановны Чертковой (ур. графини Чернышевой-Кругликовой)»
2 апреля день рождения Редстока.
Редсток – “русский пилигрим”, вошедший в историю Евангельского движения России.
80 лет назад
4 апреля 1924 года в Праге состоялось рукоположение (хиротония) И. С. Проханова.
В этом году 17 апреля исполняется 135 лет со дня его рождения.
История литературы прошла бы мимо него равнодушно, если бы недостатки скромного таланта этого поэта не восполнила его личная жизнь, если бы она сама не была занесена в летопись русской общественности как потрясающая трагическая поэма. Его дело завершило его поэзию. Судьба декабристов особенно драматична именно потому, что большинство из них были глубоко религиозны, что они многое признавали в жизни, искренно и горячо почитали ее, — и все-таки жизнь выбросила их, не нашла для них иного места, кроме помоста казни и еще сибирских рудников.
Кондратий Федорович Рылеев
В его лице погиб романтик, но вовсе не отрицатель, непримиримый враг человеческих учреждений или прирожденный бунтарь, он был русский, он страстно любил свою родину, которая его убила, он благоговейно молился и верил. Его вдохновляли подвиги народных героев, князья и цари; и если бы его «Думы» не были так слабы и официальны, их можно было бы принять в хрестоматию, для того чтобы дети учились по ним патриотизму и русской истории. И вот, Рылеев сам вошел в эту историю мучеников, и то самое государство, которому он был так предан, заклеймило и казнило его, как предателя. Это мучительное противоречие, это крушение земных идеалов не только угнетали поэта на закате его жизненного недолгого дня, не только наполнили его дух великой горечью и недоумением, но еще более утвердили его в том исповедании, что здешний мир – тягостный покров, который надо сбросить с себя как можно скорее. И летом 1826 года – это было последнее лето Рылеева, и 13 июля было его последним днем – он, за несколько шагов до могилы, не оборачивался в тоске назад, к жизни, не держался судорожно за ее уходящие образы. Нет, в каком-то нетерпении он стремился из мира, спешил навстречу смерти, и без того спешившей к нему. В историческом семнадцатом каземате Алексеевского равелина, выявляя, очевидно, сущность всей своей жизни и всей своей души, писал он тогда:
Мне тошно здесь, как на чужбине!
Когда я сброшу жизнь мою?
Кто даст криле ми голубине,
Да полечу и почию?
Весь мир – как смрадная могила,
Душа из тела рвется вон.
Творец! Ты мне прибежище и сила,
Вонми мой вопль, услышь мой стон,
Приникни на мое моленье,
Вонми смирению души,
Пошли друзьям моим спасенье,
А мне даруй грехов прощенье
И дух от тела разреши.
В этом – замечательная и самая характерная черта Рылеева: он, так потрудившийся и пострадавший ради земли, в сущности, считал землю чужбиной. Его заветные помыслы тяготели ко Христу, которого он славил всей душою, к молитвенному созерцанию. Для этого религиозного человека, для этого чистого христианина были дороже всего перспективы небесные. «Но кто за небо, тот за свободу. И, значит, велика, но естественна заслуга, что на чужбине он поработал, как на родине. Если чужбина земли неизбежна, если всякому приходится жить на ней, то надо сродниться с нею и жизнь свою провести достойно; и Рылеев, действительно, оставил свои «сионские высоты»» и сделался гражданином той временной земной страны, которой никто не может и не должен миновать. Святыню он покинул для политики, но политику он сделал святою. Он поднял руку на царство, на царение людей, потому что хотел претворить его в царство Божье. Он стал государственным преступником, потому что не хотел преступать законов своего Бога, которому он был верный раб» (Ю. Айхенвальд).
Л. Н. Заболотская, п. Пролетарий