Катя каталась на своем новеньком велосипеде, пока мама разговаривала с соседкой. День был жаркий, в пыльном неумытом городе долго не было дождя.
— Дай покататься, — соседский Егорка взялся за руль.
— Не дам, мой велосипед, — Катя оттолкнула мальчика и поехала дальше по асфальтной дорожке. Вдруг резко сорвался ветер, и небо потемнело.
— Катюша, — позвала мама, — нам пора домой.
— Ну, мамочка, можно я еще покатаюсь? — Пошли, — кажется, сейчас небо заплачет.
Когда они зашли домой, за окном сильно потемнело. Засверкали молнии, загрохотал гром.
— Ой, мамочка, что это? — Девочка закрыла ладошками глаза от яркого света блеснувших молний.
— Это забияки — тучи дорогу уступить не хотят друг дружке, с налету толкаются, дерутся.
Крупный дождь забарабанил по окошку.
— Небо заплакало, — Катя вздохнула, и самой ей вдруг плакать захотелось. — Мамочка, почему небо плачет?
— Как же ему не плакать, — теперь вздохнула мама и обняла дочку, — когда один обижает другого, сильный — малого. Небо плачет, когда кто-то обзывается, толкается, жадничает, дразнится.
— Я не хочу, чтобы небо плакало, как его успокоить?
— Очень просто, — сказала мама. — Кого обидела, прощенье нужно попросить.
Дождь бил в окно. Катюша задумалась на минутку и вдруг вспомнила про Егорку, как на улице она оттолкнула его и прокатиться на велосипеде не дала. Девочка прямо в тапочках побежала к соседской квартире, этажом выше. До звонка ей было не достать, пришлось постучать кулачком. Дверь открыл Егорка.
— Я не буду больше толкаться, — краснея, прошептала Катюша, — прости меня, пожалуйста.
Егорка протянул маленькой соседке свою любимую машинку, с которой никогда не расставался:
— Хочешь повозить?
В прихожей появились обе мамы.
— Кажется, можно собираться на прогулку, — сказала Егоркина.
— Да, — вступила Катюшина, — на небе больше туч нет, оно улыбается.
Улицы сияли, пахло чистотой. Облака отразились в лужистых тротуарчиках, по ним, будто по небу, бегали ребята.
Е. Шилижинская