30 октября, придя домой из собрания, я написала на листе бумаги: «Господь мой и Бог мой! Хочу служить Тебе всеми силами моей души и любить Тебя всем сердцем! Помоги мне и возьми меня на служение Тебе!» («Гость» № 3. 1911. С. 26).
Елизавета Николаевна Кутейникова занимает значительное место в истории евангельского движения в России и, в частности, на Новгородчине. Она является также талантливой русской поэтессой и публицисткой первой половины ХХ века.
С самого начала замечу, что степень изученности данной темы не выдерживает никакой критики. И хотя у Е. Н. Кутейниковой (лит. псевдоним Донская) было издано четыре сборника: «От мира к Богу: Сб. стихотворений». Рига. 1930; «Окно в сад» Женева. 193?; «Отзвуки тяжкой годины» Париж 1949; «Под сенью креста: Сб. стихотворений». Женева. 1950, в России находится только один из них и в одном экземпляре: в Москве, в Российской государственной библиотеке. Еще один сборник «Окно в сад» не так давно появился в интернете на сайте: vtoraya-literatura.com
Правда, в нескольких справочных изданиях упоминается поэтесса Ламберт-Кутейникова (двойная фамилия появилась после замужества): А. Д. Алексеев. Литература русского зарубежья. Книги 1917–1940 Материалы к библиографии. СПб. «Наука» 1993; Ю. А. Горбунов. Писательницы России. Материалы для библиографического словаря. Екатеринбург, 2004–2011; А. И. Корабель. Via sacra. Святой путь. СПб. «Палитра». 2013. Кроме этого, сравнительно недавно были опубликованы мемуары Ламбертов: Ламберт Александр, Ламберт Виктор. Очевидец революции. Мемуары русского швейцарца Алексея Ивановича Ламберта (1863–1942). М., Издательство: Родина МЕДИА. 2014.
Материал этих изданий позволяет заключить, что хотя интерес к личности и творчеству Е. Н. Кутейниковой активизируется, глубокого анализа ее жизненного пути и творческой деятельности в контексте исторического и духовного синтеза пока нет. Не введены в научный оборот и материалы государственных архивов.
Елизавета Николаевна Кутейникова нам интересна не только как христианская поэтесса, но и как гражданин нашего города. Здесь она, как и мы, восхищалась Кремлем, любовалась Волховом, ходила по тем же улицам…
В одном из христианских журналов 1930 года сообщалось: «Имя Е. Н. Донской хорошо известно читателям журнала „Гость“ и говорит само за себя: оно не нуждается в рекомендациях для верующих. Они привыкли ценить вдохновения Е. Н. Донской и её чистые созерцания в Господе. Появление её книги стихотворений „От мира к Богу“ будет встречено ими с радостью».
Так кто же эта «известная» читателям, но не известная нам, и особенно для новгородцев, – неведомая?
К сожалению, нет точных сведений о датах ее жизни и смерти (1880‑е — 1960‑е). Родилась Елизавета Кутейникова около 1887 года в С.-Петербурге. Кроме Елизаветы, в семье было еще четверо детей: Анна, Екатерина, Дмитрий и Петр.
Отец — Николай Степанович Кутейников (1841 или 1842, Архангельск — 27 апреля (9 мая) 1901, Санкт-Петербург) — русский публицист и переводчик. По словарю Венгерова корабельный инженер, поручик.
Учился в конце 1850‑х в Санкт-Петербургском университете, был близок с революционером Д. И. Писаревым, о котором напечатал воспоминания («Неделя», 1868, № 33).
Дебютировал в печати статьёй об итальянской опере в «Северной пчеле» (1863). В 1870‑х принимал участие в «Отечественных записках», позднее в «Новом времени» и «Историческом вестнике». Большая часть его оригинальных статей была посвящена вопросам крестьянского быта. Перевёл «Историю жирондистов» Ламартина, «Самодеятельность» Смайльса, «Деревенские общины» Мена и многие другие произведения.
Мать — Екатерина Дмитриевна Кутейникова (Каверзнева) закончила Смольный институт благородных девиц.
Проживали Кутейниковы на Васильевском Острове 13 линия, дом 16, кв.1.
Из воспоминаний Елизаветы видно, что она с раннего детства тянулась к Богу. «Мне вспомнилось детство, когда бывало вечером, помолившись Богу уже в постели, — я вся трепетала от неизъяснимого блаженства, — и будто ангел-хранитель покрывал меня крыльями <…> Но то было детство, а каждый ребенок чист перед Богом». Вот так скромно пишет о себе будущая поэтесса.
Повзрослев и став курсисткой Бестужевских курсов, которые закончила в 1911 г., Елизавета Кутейникова размышляла над смыслом жизни, сожалея о том, что многие молодые люди в «данную минуту, ищут и не находят, мучаются и проклинают жизнь, наслаждаются и затем впадают в апатию, думают о петле». Кутейникова сопереживала и своим однокурсницам, видя их жизнь и стремление: «Сколько курсисток, возвратившись домой, <…> вдруг ощущают пустоту в сердце и в будущем, — что-то ледяное, нежданное, неизвестно откуда нахлынувшее».
Подобные внутренние переживания Елизавета, не скрывая, ощущала и в себе: «Недавно, перечитывая свой дневник, я то и дело наталкивалась на страницы беспросветного отчаяния. И это после всех грез о том, как «в борьбе обретем мы право свое», как справедливость будет удовлетворена, голодные станут сытыми, последние — первыми. Например: «Покой душевный исчезает. Будущее… как пропасть. Холодный скептицизм… Веры нет… Сомнения во всем и в себе… » Или: „Я мучаюсь — это факт. И просто сплошное мучение — некоторые дни, горечь жизни всегда, везде дает себя чувствовать. Что же это за горечь? Почему это мученье? Я думаю, что, достигнув известного возраста, люди, чтобы заниматься так же наивно и жизнерадостно тем, чем они занимались в юности, должны себя дурманить…“»
Елизавета приходит к мнению, что это все естественное следствие пути познания добра и зла, на который вступил первый человек, потеряв связь с Богом, — попыток устроения жизни вне Бога, под знаменем прогресса. «Мягкое кресло, интересная газета, вкусный горячий чай с конфетами, билет в Малый театр на сегодняшний вечер, в Дворянское Собрание — на завтрашний, — вышитое платье, о котором так приятно подумать, — вот путь сатаны, которым я очень искусно отвлекалась все последние годы от жизни с Богом и для Бога. Потому-то мы и не чувствуем Бога в этой суете,сидя где-нибудь в ресторане за газетой, — и кажется нам, что Бога нет».
Подобные размышления привели Елизавету Кутейникову в церковь в «Дом Евангелия», которая только что открылась в СПб., в Рождественские дни 1911 года. В церкви были организованы специальные кружки и собрания для курсисток и студентов. Елизавета откликнулась на призыв пастора Вильгельма Андреевича Фетлера к молодым людям следовать за Христом. «Всем сердцем, всем существом моим я отвечаю: Иду! Иду, Господь, куда бы Ты ни послал меня. Да будет воля Твоя», — писала пастору Фетлеру Елизавета.
После некоторой внутренней борьбы в марте 1911 года Елизавета Кутейникова окончательно приняла решение: «Нужно только пожелать. И я пожелала быть свободной, пожелала создать в своей душе Храм Величайшему Богу. Для этого я пришла такая, как есть, ко Кресту Иисуса Христа и сказала: я прихожу к Тебе не с ясной и чистой душой, без сомнений, — но с душой, разъеденной сомнениями и почти без веры, потому что, где мне взять эту веру, когда я постоянно питалась скептицизмом, с еще звучащими в мозгу тезисами Каутского, Ренана, Толстого, с жизнью полной всевозможных грехов и мрака. Мне нужен мир и для меня самой, и чтобы я могла говорить о мире погибающим людям.
После того как я сделала это, мне стало легко. Мало того, все, чем раньше увлекалась, что считала нужным или приятным для жизни, все это мне теперь, если можно так выразиться, постыло».
В июне, находясь уже в Лондоне, Елизавета начинает свою статью словами: «Три месяца прошло, как совершилось мое обращение к Богу, — но никогда еще я не осознавала так ясно, как теперь, что именно совершилось <…>. Разве была у меня в душе уверенность и твердость в тот день, когда я решилась? Никакой. — Но тем не менее сейчас же вслед за этим я почувствовала себя как-то глупо, совсем по-детски, легко и свободно».
В Лондоне Елизавета начинает понимать, что у нее появилось новое чувство, чувство, которого прежде не было: «публично благодарить Бога» за то, что Он сделал для нее. И еще, чувство веры, о котором она не может не рассказать: «Что-то произошло во мне, в чем сама не могу дать себе ясного отчета, что-то есть во мне, чего раньше не было. И это, кажется, чувство веры, которого раньше не имела, ибо сначала приняла веру, как факт. Как пришло оно ко мне? Конечно, — через самоуглубление, чтение Слова Божия и молитву <…>. Теперь я особенно осознала, что, когда я всматриваюсь в бездну той ямы, где я просидела лучшие годы жизни, ужас берет меня и отвращение. Но, значит, даже и из такой ямы Бог может вытащить».
До революции 1917 года Елизавета Николаевна несколько раз бывала в Англии, где посещала разные религиозные конференции, изучала опыт работы Армии Спасения. Об этих поездках в разные годы она много писала в журнале «Гость». После Октябрьского переворота Елизавета Николаевна вместе со своим братом Петром Николаевичем переехала в Новгород. В течение шести лет она трудилась в Новгороде. Тесно сотрудничала с латышскими колониями и преподавала русский язык в школах на Новгородчине. Пребывая на духовном поприще, руководила женскими кружками в Новгородской церкви ЕХБ.
Позже она напишет:
«Так и мне все домик представляется
В городке оставленном моем,
Вал зеленый к Волхову спускается,
Георгины, астры под окном.
В комнатках у столика дощатого,
Кто-то в кресле старенький сидит…
На столе большая Библия развернута…
Детушек он в памяти хранит.
Ах, часы, с ним вместе проведенные,
Не забудутся, не сгладятся они —
Точно блеском солнца посребренные
Звонкие алмазные ручьи».
В 1924 году, по другим источникам в 1925 году, Кутейникова выехала в Латвию, в г. Режицы, а через некоторое время переехала в Ригу. В Риге в Храме Спасения пастором был все тот же В. А. Фетлер. В русскоязычной церкви Елизавета продолжила свое служение, начатое еще в СПб., в Доме Евангелия на Васильевском острове при пасторе В. А. Фетлере много лет назад. В её обязанности входило не только руководство женским служением, но и литературное творчество. Она много ездила по другим церквам, выступала, писала статьи, стихи и освещала разные события. Печаталась в разных христианских газетах и журналах.
Отмечу, что Елизавета Николаевна Кутейникова — Донская, начиная с «Дома Евангелия» в СПб., сотрудничала со многими известными в то время дворянами-евангелистами А. И. Пейкер, М. П. Мясоедовой, в Новгороде с Б. Н. Павловым, в Старой Руссе с Г. Р. Максютенко. Многие из её стихов были положены на музыку, в том числе и это:
«Что сеял ты нынче весною?
Цветы ли в родимом краю?
Смотри, как кружатся толпою
Работницы пчелки в саду.
Припев:
Сей доброе семя всегда
(Сей доброе семя во имя Христа),
Пожнешь, что посеял тогда
(Пожнешь, что посеял, посеял тогда).
День жатвы придет, не замедлит —
Пожнешь, что посеял тогда!
Что сеял ты, друг мой весною?
Не злаков ли хлебных зерно?
Колосьев волной золотою
Покрыто все поле твое!»…
А рядом — о, страшное поле!
Не враг ли посеял там зло?
Колючей, опасной травою
Так густо оно заросло.
Что сеял на поле ты жизни —
Любовь или злую вражду?
Взойдет твой посев и созреет,
И в вечности примешь ты мзду.
Посеем Учителя слово,
Великое слово любви,
О жертве Его всем расскажем,
О пролитой Агнцем Крови.
В 1930 году в Риге вышел первый сборник стихов Е. Кутейниковой под литературным псевдонимом Е. Н. Донская, чем и порадовал долгожданной новостью поклонников ее творчества. Имя Е. Н. Донской было хорошо известно читателям журнала «Гость». Они привыкли ценить её поэтическое вдохновение и её размышления о Господе. И неудивительно, что поиски Елизаветы Донской (а поэзия и есть поиск) привели её к теме возвышенной, духовной. Земное и небесное, насущное и духовное перекликаются, и эту перекличку интересно наблюдать внимательному читателю.
Содержание этого сборника по темам возможно разделить на семь небольших разделов: Христос, Библейские мотивы, духовные созерцания и молитвенные переживания, родина, семья, природа и пути благовестия.
В первом отделе обращают на себя внимание стихотворения: «Он был Один», где обрисована скорбь Христа о роде человеческом на горе Елеонской, «Отвергнутый Христос», проливающий святые слезы Свои об опустошенных сердцах, в готовности принять всех, искренно приходящих к Нему, и «Крестный путь» Господа И. Христа, который прямо не назван автором, спрашивающим верующего в заключительных словах стихотворения:
«Ты имя, знаешь ли Его?
Твои Он взял оковы»…
Во втором разделе ложатся на сердце стихотворения: «Под властью тьмы», о вражде Саула к Давиду, и «Скорбь Давида», оплакивающего свой грех.
«Бог отверг, молчит, не отвечает, —
Он Давида светлокудрого избрал.
Ясен, тих Давид, на лютне все играет, —
Ненавистен он Саулу стал.
Если б мог Саул пред ним смириться!
Нет! Вся кровь вдруг вспыхнула огнем…
Пусть в другом, но в этом он не покорится
Даже Богу пред своим врагом».
В третьем разделе внутреннюю борьбу человека с самим собою и примирение его в Господнем покое воспроизводит стихотворение «Вникай в себя».
«Силен тот, кто с Иисусом дерзает», — говорит автор, передающий другим стихотворением «В храме» переживание верующей души.
«Мне отрадно здесь в семье Христовой!
Смрад и грохот далеко ушли, —
Высоко над мною жизни вечной, новой
Струи огневые тихо потекли».
Стихотворение это было написано по вдохновению в самом храме — в Рижском Храме Спасения.
Искреннею молитвенностью проникнуты стихотворения «От мира к Богу» и «Утреннее», где выражена бестрепетная твердость души в свете Божьем.
«Путь лишь один есть, дитя мое бедное:
Я искупил тебя, дал исцеление,
Лишь у Меня ты найдешь избавление,-
Верь в Мою силу от века победную,
Верь и живи».
«Мне ли с опорой надежною
Мне ли бояться, Господи?» — спрашивает себя автор.
Патриотическим чувством любви к страдающей отчизне отмечено стихотворение четвертого раздела «Родина», помочь которой в её великих испытаниях может только Господь.
«Какими словами излить всю тоску по тебе?
Недвижно, как будто дитя в колыбели,
Повитая снегом, лежишь ты, Россия родная,
И дремлют сокрытые силы в твоем заколдованном сне…»
И далее:
«Он пройдет через чащу лесную.
Бессильны для Божьего Сына все страшные чары земли.
Тебе принесет Он, родная, ту воду живую,
Что раны залечит, расторгнет оковы твои».
Любовь к родной семье отражена в стихотворениях пятого раздела: «То не веточка…» и особенно «Мать».
«Нет отрады большей, как семья родимая,
В обыденной жизни матери земли;
Дал Отец нам долю неценимую,
В суете не ценим мы любви».
И далее:
«Береги семью, от Бога данную,
Свято жемчуг чистый сохрани».
В шестом разделе трогательна «Смерть зверя», где прекрасно выявлено чувство природы. Прочувствовано стихотворение «Братьям — узникам за веру» и «Окружи меня молитвами своими»… седьмого раздела, завершающего сборник Е. Н. Донской.
«Окружи меня молитвами своими
В смертной боли тела моего,
Чтоб Христа я слышал тихий голос:
Я с тобой, не бойся ничего!»
Подводя итог впечатлениям от сборника Е. Н. Донской, необходимо сказать, что он представляет собой ценный вклад не только для библиотеки верующих, но и для библиотек ищущих Бога душ. Обращает на себя внимание и поэтическое мастерство автора: напевность интонаций, ясность образов помогают ей точно и лаконично передать глубину переживаний и возрастания человеческой души на пути познания Бога.
Даже находясь в эмиграции, Е. Н. Кутейникова и ее муж не теряли связи с Россией в сложный для их родины период, когда религиозная деятельность подвергалась гонениям.
В начале 1930 года пастор В. А. Фетлер пригласил из Женевы для служения среди русских в Латвии пастора Николая Алексеевича Ламберта, который и поспешил приехать 19 февраля в Ригу.
Христианский журнал сообщал читателям, что «Брат Ламберт родился и учился в России, где закончил свое высшее образование, — по матери русский. Он живет уже давно в Швейцарии. Известие о смерти его матери заставило его углубиться в Священное Писание. Он нашел во Христе своего Спасителя и посвятил себя на службу своему Учителю. После того он прошел полный курс богословских наук в Женевском университете, чтоб лучше подготовиться к своему будущему служению. Русская община в Храме Спасения и все члены Русского Миссионерского Общества сердечно приветствуют и просят у Бога благословений на его духовную работу среди них».
Из книги воспоминаний отца — Алексея Ивановича: «Николай окончил Технологический институт. Сыновья иностранных подданных не подлежали призыву на военную службу, но в Первую мировую войну патриотически настроенный Николай Алексеевич ушел на фронт добровольцем. Его, молодого офицера русской армии, можно видеть на фотографии выпускников петроградского Павловского военного училища — вместе с которыми напереднем плане снялся император Николай II. Вернувшись на родину предков в 1919 году, Николай Алексеевич решил стать протестантским пастором и окончил теологический факультет Женевского университета. Женившись на русской поэтессе Елизавете Донской (Кутейниковой), он поселился с ней в женевском районе Паки. В дальнейшем Николай Ламберт руководил кальвинистской „Рабочей миссией“ в Женеве и был директором Русского Библейского Общества во Франции и Швейцарии. Будучи членами экуменического движения, он и его супруга часто посещали СССР»
Прошли годы духовного и творческого труда. В 1947 году Ламберт-Кутейникова пишет письмо в Советский Союз к русским верующим братьям: «Мы с мужем получили ваше письмо, а также „Братский вестник“ за прошлые годы и за этот год, и посылаем вам нашу сердечную благодарность за все. Ваш журнал доставил нам столько радости и утешения, что прямо нет слов выразить их. Да даст вам Господь много сил и благословения издавать и дальше ваш журнал. Кроме хороших духовных статей в нем много ценных сведений о новой организации братской евангельской жизни и всего Союза. Вот чему здешним верующим надо бы поучиться. Мой муж, а ваш брат во Христе, Николай Алексеевич, сердцем также с вами. И мы рады были бы снова быть в вашей среде, чтобы быть вам полезными и остаток жизни нашей провести с пользой для дела Божия на родине. Но все это в руках Господа, и мы можем только молиться об этом».
Представленная информация имеет описательный характер, ведь это совсем неизученный историко-культурный материал, который, на мой взгляд, заслуживает дальнейшего исследования.
В итоге хочется сказать, что в результате нашего поиска в Новгородскую историю можно вписать новую строчку о прекрасной христианской поэтессе Е. Н. Ламберт- Кутейниковой. Ну, а Великий Новгород приобрел еще один памятник культурного наследия.
А. И. Корабель