К 150-летию Еван­гель­ско­го движения

При­бли­жа­ет­ся 150–летие (1863–2013) Еван­гель­ско­го дви­же­ния на Нов­го­род­ской зем­ле. В свя­зи с этим мы про­дол­жа­ем пуб­ли­ка­цию био­гра­фи­че­ских очер­ков и сви­де­тельств веру­ю­щих, посвя­тив­ших свою жизнь слу­же­нию Богу во имя Иису­са Хри­ста на Нов­го­род­чине. 
 
П.А. Савен­ков (1914–1997). 
К нача­лу ВОВ Павел Андре­евич Савен­ков, мож­но ска­зать, уже был веру­ю­щим чело­ве­ком, но не кре­щен­ным. Его духов­ный поиск начал­ся, когда ему толь­ко что испол­ни­лось 16 лет (при­мер­но в 1930 г.) он начал читать Биб­лию, кото­рую при­об­рел его отец Андрей Федо­ро­вич, ско­ро­по­стиж­но скон­чав­ший­ся перед тем в 1924 году. Поз­же было зна­ком­ство с веру­ю­щи­ми в Боярах, Мурах и дру­гих местах. 

Из уст­ных вос­по­ми­на­ний П.А. Савен­ко­ва. «В 1941 году в кон­це июня меня при­зва­ли в армию. При наступ­ле­нии нем­цев на Шим­ском направ­ле­нии попал в окру­же­ние и плен. В авгу­сте 1941 года, через лагерь в Соль­цах, ока­зал­ся в лаге­ре для воен­но­плен­ных под Пор­хо­вом Псков­ской обла­сти. Усло­вия были ника­кие – неор­га­ни­зо­ван­ность, ско­рее все­го из-за того, что это было толь­ко нача­ло вой­ны. Были какие-то поме­ще­ния и бара­ки, но боль­шая часть плен­ных нахо­ди­лась на ули­це, бла­го это было лето.

Одна­жды ночью я, помо­лив­шись Гос­по­ду, вышел из бара­ка. Све­ти­ла яркая луна. Я посмот­рел на выш­ку, там отчет­ли­во был виден часо­вой с пуле­ме­том. Я при­сталь­но вгля­ды­вал­ся в него, а внут­ри все кло­ко­та­ло. Серд­це, каза­лось, выско­чит нару­жу. Через мгно­ве­ние мне пока­за­лось, что он не дви­га­ет­ся, — навер­ное, уснул, — поду­мал. Я помо­лил­ся: «Гос­по­ди, бла­го­сло­ви!», — и поти­хонь­ку украд­кой пошел к про­во­лоч­но­му ограж­де­нию. Подо­шел к стол­бу, огля­нул­ся — тиши­на. Еще раз посмот­рел на выш­ку, там по-преж­не­му уга­ды­вал­ся непо­движ­ный силу­эт нем­ца-сол­да­та с пулеметом.

Взяв­шись повы­ше за столб, я сту­пил на при­би­тую к стол­бу колю­чую про­во­ло­ку. Под­нял­ся выше и посмот­рел на выш­ку, тиши­на. Еще шаг и еще, выше, пры­жок и вот я за оградой…

Вдруг, вда­ли я уви­дел наруж­ный пат­руль с соба­кой… Что делать? Гос­по­ди, помо­ги! Я сде­лал несколь­ко прыж­ков в сто­ро­ну леса и упал, закрыв голо­ву рука­ми, стал горя­чо шепо­том молить­ся… Не могу ска­зать, сколь­ко это про­дол­жа­лось, но когда при­шел в себя, пат­руль­ные уже про­шли и были дале­ко от меня. Мне ниче­го не оста­ва­лось делать, как полз­ти в лес… Потом был длин­ный путь домой. Ночью при­хо­ди­лось спать, взби­ра­ясь на боль­шие дере­вья в лесу, или на кладбищах.

Так день за днем в тылу у нем­цев я дви­гал­ся по направ­ле­нию к Демян­ску. Мне нуж­но было пере­пра­вить­ся на дру­гой берег реки, что­бы про­дол­жить путь. Вода уже была холод­ная. Как вый­ти из поло­же­ния? Перей­ти через желез­но­до­рож­ный мост не могу, днем и ночью охра­ня­ют нем­цы. Нуж­но было что-то делать, и я начал об этом молить­ся. Ночью Бог мне дал такую уве­рен­ность и силу, что я решил­ся, во что бы то ни ста­ло, все-таки идти через мост. Ночь выда­лась чудес­ная, све­тит луна, мер­ца­ют звез­ды. Толь­ко вот беда какая, на мосту посто­ян­но нахо­дят­ся два часо­вых. Есть жела­ние, уве­рен­ность в Боге, но все-таки тре­вож­но и страш­но. После молит­вы почув­ство­вал в себе силу идти, и я пошел. Подо­шел к мосту, смот­рю, оба сол­да­та обло­ко­ти­лись на пери­ла моста и смот­рят на реч­ку. Я подо­ждал, тиши­на. Еще раз про­из­нес: Гос­по­ди, бла­го­сло­ви! Я сде­лал пер­вый шаг… Желез­но­до­рож­ный мост был метал­ли­че­ский, и настил для про­хо­да так­же был метал­ли­че­ским. И когда я сту­пил на него, мож­но пред­ста­вить, как в тишине ноч­ной, послы­шал­ся этот душе­раз­ди­ра­ю­щий метал­ли­че­ский звон…

Мураш­ки про­бе­жа­ли по телу, Гос­по­ди! Что я делаю? Тиши­на. Еще один осто­рож­ный шаг, и я пошел. А вот и два сол­да­та, повис­ших на пери­лах и смот­ря­щих вниз на реч­ную гладь. Слож­но объ­яс­нить, усну­ли они или Бог закрыл им гла­за, не знаю… Я быст­ро пере­шел мост и ока­зал­ся на дру­гом бере­гу, где пере­до мной сно­ва была «откры­та» доро­га идти даль­ше, домой. Душа лико­ва­ла и сла­ви­ла Бога за Его мило­сти ко мне и любовь.

Оста­ва­лось совсем неда­ле­ко, и я осме­лел: ведь дом вот он, рядом. Мне нуж­но было пере­сечь поле. Выхо­жу из леса, осмот­рел­ся, вро­де нико­го, спо­кой­но. Как обыч­но, обра­тил­ся к Богу: «Гос­по­ди! Бла­го­сло­ви и хра­ни…» И пошел, посмат­ри­вая по сто­ро­нам: нико­го… Вдруг, с про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны поля, кто-то машет, какие-то люди и кри­чат, но ниче­го не понят­но. Я поду­мал, меня зовут, что­бы шел побыст­рее, кто зна­ет вой­на ведь и я, ози­ра­ясь вокруг, тороп­ли­вым шагом поспе­шил к незна­ко­мым людям. Смот­рю: они махать пере­ста­ли, а сто­ят и смот­рят… При­бли­зив­шись к ним, я начал их спра­ши­вать: «что слу­чи­лось? Поче­му вы маха­ли рука­ми?» Они мол­ча­ли, пока я не пере­сек поле. Когда я подо­шел к ним, они ска­за­ли мне: «У тебя за спи­ной мин­ное поле, кото­рое ты толь­ко что пере­шел…» Вот так Бог хра­нил меня все это время.

Летом 42-го нача­лась мас­со­вая отправ­ка моло­де­жи из Демян­ска для рабо­ты в Гер­ма­нию. Сот­ни юно­шей и деву­шек насиль­но выво­зи­лись на тяже­лые рабо­ты в окку­пи­ро­ван­ную Евро­пу. Вско­ре и семья Савен­ко­ва нем­ца­ми была отправ­ле­на в Эстонию.

Нахо­дясь в эстон­ской окку­па­ции, в тру­до­вом лаге­ре вме­сте с семьей в 1943 году, Савен­ков уве­ро­вал окон­ча­тель­но. А про­изо­шло это вот как. Там же с семьей нахо­дил­ся Голо­зу­бов Иван Пав­ло­вич, веру­ю­щий из Укра­и­ны, Крас­но­го Луча, Луган­ской обла­сти. Иван Пав­ло­вич и помог Пав­лу Андре­еви­чу родить­ся духов­но. За год пре­бы­ва­ния в Эсто­нии вме­сте с Голо­зу­бо­вым его вера настоль­ко укре­пи­лась, что он был готов не толь­ко стра­дать, но и уме­реть за Иису­са Христа.

Осе­нью 1944 года Эсто­нию осво­бо­ди­ли от немец­ких окку­пан­тов. Савен­ко­ва опять при­зва­ли в армию в мор­ской флот. Одна­ко слу­жить не при­шлось: после оче­ред­ной про­вер­ки в спец­ла­ге­ре 2000 чело­век погру­зи­ли в товар­ный поезд и отпра­ви­ли в город Бого­ро­дицк, Туль­ской обла­сти, где все эти муж­чи­ны долж­ны были отра­бо­тать несколь­ко лет. Павел Андре­евич на шах­те про­ра­бо­тал три года. В сре­де рабо­чих ока­за­лось несколь­ко веру­ю­щих, и они нача­ли соби­рать­ся для чте­ния Биб­лии и молитв. Об этой груп­пе хри­сти­ан узна­ли Туль­ские веру­ю­щие, и слу­жи­те­ли нача­ли посе­щать их. Вско­ре груп­пой заин­те­ре­со­ва­лись и работ­ни­ки МВД…

Павел Андре­евич вспо­ми­нал, что «после того, как к нам стал при­ез­жать Роман Дмит­ри­е­вич, пре­сви­тер из Тулы, нами заин­те­ре­со­ва­лись вла­сти. Веру­ю­ще­го бра­та аре­сто­ва­ли и дали ему срок 15 лет тюрь­мы и 5 лет пора­же­ния и высе­ле­ния. У это­го пре­сви­те­ра оста­лось пяте­ро детей. Через месяц при­е­ха­ли и забра­ли меня, дали восемь лет тюрь­мы и три года пора­же­ния в пра­вах». Осво­бо­дил­ся Савен­ков через семь лет и восемь меся­цев в пер­вой поло­вине 50‑х годов. После осво­бож­де­ния Савен­ков вер­нул­ся к себе на роди­ну в дерев­ню Илов­ка, Демян­ско­го р‑на, где посту­пил на рабо­ту в мест­ный кол­хоз плот­ни­ком. В 1974 году при­шло вре­мя уйти на заслу­жен­ный отдых. До сво­ей кон­чи­ны в 1997 году Павел Андре­евич совер­шал раз­лич­ные слу­же­ния в Демян­ском и Пар­фин­ском рай­о­нах. Мно­го ездил, при­ни­мал уча­стия в семи­на­рах и пре­сви­тер­ских сове­ща­ни­ях Севе­ро-Запад­но­го реги­о­на в Ленин­гра­де, Нов­го­ро­де, Пско­ве, Боро­ви­чах. В послед­ние годы жиз­ни Павел Андре­евич Савен­ков состо­ял пре­сви­те­ром Пар­фин­ской Церкви.

Сего­дня веру­ю­щие, кото­рые хоро­шо зна­ли Пав­ла Андре­еви­ча, с вос­тор­гом вспо­ми­на­ют его рев­ност­ный и бла­го­сло­вен­ный труд на Божьем попри­ще. В 1990‑х уже в пре­клон­ном воз­расте он с радо­стью выхо­дил на сце­ну в Доме куль­ту­ры в Демян­ске, Кне­ви­цах или в Мол­во­ти­цах и с дерз­но­ве­ни­ем про­по­ве­до­вал Еван­ге­лие Цар­ствия Божия.

Свя­тое Писа­ние гово­рит, что при­дет вре­мя, когда все уви­дят раз­ли­чие «меж­ду слу­жа­щим Богу и не слу­жа­щим Ему» (Мала­хии 3.18).