Сейчас этому молодому человеку 18 лет, он студент христианского университета. Слушая истории обращения молодых людей к Богу, Далер пришел к выводу, что чаще человек обращается за помощью к Господу в самой безвыходной ситуации. Поэтому все истории его друзей были похожи: либо Бог спасал от смертельной болезни, либо освобождал от зависимости и поднимал с самого дна безнадежного пьяницу, наркомана и преступника. Все пережитое делало рассказ ярким и запоминающимся. Когда Далеру предложили первый раз поделиться своей историей обретения веры, он подумал: «Рассказывать нечего, я не болел страшными недугами и не опустился от порочных зависимостей». «Почему, – продолжал он свои мысли, – моя история неинтересная»? Однажды он понял, что Бог не историю его устраивал, а жизнь: Он берег с раннего детства Далера потому, что «любовью вечной возлюбил» его.
Далер жил с мамой и братом в Душанбе (Таджикистан). В это время там шла война. Отец ушел, матери пришлось работать не на одной работе, чтобы дети могли расти с ней и не пришлось бы их сдавать в приют. Братья были предоставлены весь день себе и улице, улица была их главным воспитателем. Однажды на улице им вручили приглашение в христианскую церковь на детский праздник. По этому приглашению они впервые пришли к христианам.
На детском празднике им понравилось, там давали подарки и приглашали в Воскресную школу. Школу мальчики тоже стали посещать вместе, но скоро брат перестал ходить, а Далер продолжал.
Далер подмечал, что в Воскресной школе ребята старались быть послушными и добропорядочными, но за воротами менялись до неузнаваемости. Он тоже скоро стал поступать согласно требованиям среды обитания: в Воскресной школе хороший мальчик молился Богу и учил «золотые стихи» наизусть, а за ее пределами был хулиганистым, задиристым, гордым, вместе с шестью друзьями держал весь класс в повиновении, слыл «авторитетом». В классе все были распределены «по ступенькам», на самой нижней находились унижаемые, на самой верхней – уважаемые. Далер занимал верхнюю ступеньку, чем очень гордился и дорожил.
Тем временем ребята в Воскресной школе взрослели, и Далер видел, что их поведение менялось, многие из них начинали верить в то, что заучивали, обращались к Богу искренне, поэтому вне школы оставались такими ж, как и в школе. Но внутри Далера ничего не происходило. Он начал думать, что его посещение Церкви бесполезно.
Не оставить ли мне ненужные походы? – Все чаще думал он. Мать ему твердила о том же.
Если бы я не знала соседку нашу, которая ходит в эту церковь, я бы подумала, что там все такие лицемеры, как ты. А если там все хорошие и порядочные люди, как соседка, то не позорь их, уходи.
Друзья Далера тоже пели ему о том, что вера эта чужая, что все они мусульмане, и должны верить по-своему. Эти мысли не мешали юношам пробовать все «прелести» жизни. Вино и другие мелочи уже были не интересны, поиски развлечений привели их к решению посетить публичный дом. Далера туда не влекло, но как отказать друзьям? Страшно было упасть в глазах всех на последнюю ступеньку и в один миг превратиться из уважаемого в обижаемого.
В этот день приятели сказали Далеру, что больше он отказываться не может, либо идет с ними, либо… Далер дал согласие. По дороге он думал, что если переступит порог публичного дома, то никогда уже не придет в Церковь. В мыслях он впервые серьезно подумал, что Бог может его уберечь от страшного шага. Далер улыбнулся друзьям и на секунду остановился, закрыл глаза и сказал одно слово, которое никто кроме Господа не услышал: Помоги!
Не отставай, – позвал один из компании.
Когда Далер поравнялся с друзьями, резко зазвонил сотовый.
Сынок, мне плохо, нужно лекарство, – сказал мамин голос и сигнал пропал.
Мама заболела, – растеряно произнес юноша.
Чего встал, – резко оборвал фразу один из «уважаемых», – мать ‑святое, беги домой.
И Далер побежал.
Приступ прошел так же быстро, как и начался. Когда Далер был дома, мама чувствовала себя нормально. Юноша понял, что это был ответ на его маленькую искреннюю молитву. С этого дня его жизнь стала меняться. Он понял, что оставить нужно не Церковь, а «товарищей»…