Снился человеку сон. Будто плывет он по реке, широкой, глубокой, дна не достать, берега не видать. Трудно плыть, а впереди все лодочка качается на волнах, только не достать до нее, не добраться. Сносит течение, выбивается из сил человек. Снился и другой сон, близнец предыдущего. Виделись человеку пески бескрайние, жаркие, ни души кругом, один он против пустыни. Да опять смутно зыблется оазис впереди, журчит там вода, зеленеет трава. Только нет уж сил, падает герой наш, обессилевший, на горячий песок.
И третья ночь не принесла человеку покоя. Грезилась ему гора высокая, снег белый наверху ярче солнца. И стремится человек вверх, и видна уже вершина, кажется такой близкой. Но не хватает человеку воздуха, и камень-предатель выскальзывает из-под ноги, и оступается человек.
Крепко задумался на третье утро он. А потом собрал чемодан, сел на автобус, поехал за город – развеяться, отвлечься от дум тревожных.
Вышел из автобуса, пошел тропкой знакомой к домику своему летнему. Идет-бредет, да вдруг понимает, что заблудился. Бежит в одну сторону, в другую, прямо панике в объятья. Ловит она его, не пускает. Темнеть уже стало, а человек бредет по лесу, впереди опять огоньки волнуют его, зовут за собой. Заплакал человек горько, себя ругая за глупость свою, природу за леса непроходимые, родных за то, что не удержали.
Только прошло время – и слышит он колокола звон, рядом совсем, будто церковь какая али часовенка. И вспомнился ему конец снов его, как за миг до пробуждения вытаскивала его из воды в лодку чья-то рука, как она же водой поила в песках, как в последнюю секунду цеплялся за нее, с горы падая. Пошел доверчиво человек на звук колокола, долго ли коротко ли, да расступился лес, вывел его к домику старому-престарому, к избушке ветхой. Стучит, себя от радости не помня. Открыла ему дверь бабушка-старушка, удивилась, расспросила, как попал в места глухие. Пожалела горемычного человека, приютила, накормила.
Утром вывела на дорогу, спрашивает: «Милок, как из леса-то ты выбрался?» Ответил ей герой наш, рассказал про колокол. Еще больше удивилась старушка: «Дак нет тут никакой церкви, нет и часовенки. Не было да и нету»
И вспыхнула в памяти рука, та, что спасала его; сказал он старушке: «Меня сам Господь вывел, вспомнил я руку помощи, все три ночи одну и ту же, рана на ней была страшная, как будто гвоздь в нее когда-то вбили».
Смотрела вслед человеку бабушка, плакала, благодарила Бога за душу спасенную.
Мы с Тобою всегда вдвоем На опасном, тернистом пути. Когда мы по болотам идем - Ты идешь впереди. Меня учишь с любовью Ты Не сворачивать никуда; Когда в реку заходим мы, Расступается в ней вода. Когда в страхе душа дрожит, Ей даруешь мир и покой, Когда путь чрез пески лежит - Ты источник воды живой. Мне нельзя потерять Твой след, Что горит на Дороге Смерти, Хоть минуло две тысячи лет, Он все так же ярок, поверьте. Ты давно совершил Свой труд, Подарив вечный дом всем людям, Через мрак меня вдаль зовут Небеса, где всегда пребудем.