Сибир­ская самарянка

про­дол­же­ние, нача­ло в №5(52)

Было совсем уже позд­но, а мам­ка так домой и не при­хо­ди­ла. Полу­то­ро­го­до­ва­лый рас­кри­чал­ся, запла­кал и сред­ний. Стар­ший уго­ва­ри­вал их не реветь, но мам­ка все не шла и не шла, и он тоже рас­пла­кал­ся. Дет­ский плач раз­бу­дил сосе­дей. Так впер­вые на поро­ге Гал­ки­но­го дома появи­лась баптистка. 
— Тетень­ка, — заме­тил ее почти взрос­лый семи­лет­ка, — вы не зна­е­те где наша мама?
Бап­тист­ка взя­ла малень­ко­го на руки, тот у нее успокоился. 
— Она обя­за­тель­но при­дет, нуж­но ско­рее уснуть, так быст­рее наста­нет утро, и мама вернется. 
— Тетень­ка, — коню­чил стар­ший, — нам страш­но без мамы и плохо. 
— А мы вме­сте ее подо­ждем. — Сосед­ка при­ве­ла детей в свой дом. 
В квар­ти­ре бап­ти­стов было чисто и тес­но. Как они поме­ща­лись с семью детьми в двух малень­ких ком­на­тах, было загад­кой. А теперь еще наро­ду при­ба­ви­лось. Но «тетень­ка» и все осталь­ные ока­за­лись доб­ры­ми, нежад­ны­ми. Вече­ром вся семья соби­ра­лась на совер­шен­но незна­ко­мое сосед­ским детям меро­при­я­тие — на молит­ву. И на этой самой молит­ве все как один, от мала до вели­ка, про­си­ли Бога сохра­нить и най­ти поте­ряв­шу­ю­ся женщину. 
Уже снег покра­сил ули­цу в белый цвет, мороз кат­ки устро­ил. Зима снеж­ная, лютая, ледя­ная завла­де­ла Сиби­рью. А мам­ка все не приходила. 
Одна­жды за пере­го­род­кой шаги послы­ша­лись и раз­го­вор какой-то. Стар­шень­кий Галин пер­вым его услы­хал и бегом к род­ной квар­ти­ре с кри­ком: «Мама, мамоч­ка»! Бап­тист­ка, за ним сле­дом побе­жа­ла. А там люди чужие…
— Уже вто­рой месяц на рабо­те не появ­ля­ет­ся, — воз­му­ща­лись они, — а раз не рабо­та­ет, пусть жилье освобождает.
— Подо­жди­те, — вме­ша­лась в раз­го­вор сосед­ка, — вы кто буде­те и как попа­ли сюда?
— Пони­ма­е­те, — ува­жи­тель­но заго­во­рил муж­чи­на лет пяти­де­ся­ти, — мы из проф­ко­ма. Нам сиг­нал посту­пил о злост­ных про­гу­лах и нару­ше­ни­ях тру­до­вой дис­ци­пли­ны. Вот мы и при­шли у хозяй­ки узнать: поче­му про­гу­ли­ва­ет? Посту­ча­ли, никто не открыл, а дверь сама подалась.
— Хозяй­ки нет, вопрос зада­вать неко­му, — маль­чик от чужа­ков за тетень­кой-сосед­кой спря­тал­ся и, на вся­кий слу­чай, схва­тил­ся за юбку, — при­дет­ся в дру­гой раз зайти. 
Гости непро­шен­ные в затыл­ках поче­са­ли, и разошлись.

Блед­ная жен­щи­на, про­гло­чен­ная комой, лежа­ла недви­жи­мо, как спя­щая ска­зоч­ная кра­са­ви­ца в реани­ма­ции област­ной боль­ни­цы. Доб­рый чело­век, води­тель КАМА­За, подо­брал ее на мороз­ной ули­це за горо­дом в пяти с хво­сти­ком кило­мет­рах. Видя ее бес­па­мят­ство, воз­вра­щать­ся не стал, отвез в област­ной центр. Понят­но, что там вра­чи получ­ше, боль­ни­цы побо­га­че, да и сам он спе­шил. Доку­мен­тов при ней ника­ких не было, в исто­рии болез­ни напи­са­ли толь­ко диа­гноз: «двух­сто­рон­няя кру­поз­ная пнев­ма­ния». Под­клю­чи­ли при­бо­ры. Они рабо­та­ли ров­но, в одном рит­ме, сту­ча­ли чечет­ку жиз­ни уже вто­рую неде­лю. Боль­ная спа­ла, без­за­бот­но и долго. 
Сны были туман­ные, обры­ви­стые. Вро­де как жаж­да ее силь­но мучи­ла, пить до смер­ти хоте­лось, а вода кру­гом гряз­ная, мут­ная, затх­лая, про­тив­ная. Вот она все чистой воды иска­ла, да никак най­ти не мог­ла. То шла, то бежа­ла, то к кана­вам, то к боло­тине. Совсем выдох­лась, уста­ла, упа­ла, а впе­ре­ди — ручей. Чистый, игри­вый род­ни­чок, она обрадовалась:
— Вода, вода
При­бо­ры задер­га­лись, мед­сест­ра крик­ну­ла вра­ча, они всем реани­ма­ци­он­ным соста­вом засу­е­ти­лись воз­ле безы­мян­ной паци­ент­ки и очень обра­до­ва­лись, когда та, нако­нец, откры­ла глаза. 
Через пару дней жен­щи­ну пере­ве­ли в тера­пию, про­пи­са­ли кучу капель­ниц, уко­лов и стро­гий постель­ный режим. Она и сама его пока соблю­да­ла, про­сто с кой­ки под­нять­ся не было сил. Но день­ка через три, дер­жась за спин­ки кро­ва­тей, боль­ная про­шла по пала­те, и еще через день вышла в коридор.
— Куда ж ты, милая, спра­ви­лась? — Уви­де­ла ее пожи­лая сани­тар­ка, под­хва­ти­ла под руку и пове­ла в пала­ту. — Сла­ба ты еще для похо­дов. Если нуж­но чего — позови.
— Сколь­ко я уже тут? — Галя буд­то не слушала.
— Неде­ли три, — сани­тар­ка толк­ну­ла дверь пала­ты, — до выпис­ки еще долго.
— Три неде­ли!? Дети, как же дети? Где мои дети?
— Успо­кой­ся милая, — пожи­лая жен­щи­на уса­ди­ла боль­ную на кро­вать. — Гово­ри как зовут, адрес, фами­лию… Сей­час все узна­ем. А ты отды­хай, не вол­нуй­ся, детям мать живая нужна.
Вече­ром тетя Дуся, так сани­тар­ку зва­ли, загля­ну­ла в Гали­ну пала­ту, на кро­вать при­се­ла к ней и говорит:
— Дети твои живы и здо­ро­вы, их нет ни в мор­гах, ни в больницах. 
— Где они, где, — на Гали­ных гла­зах сле­зы забле­сте­ли, — где гал­ча­та мои?
— Это­го пока не могу тебе ска­зать, но теперь чего пере­жи­вать: живы, здо­ро­вы… Найдутся!
Ах! эта тетя Дуся, заме­ча­тель­ная тетя Дуся, доб­рые вести при­но­сит! Галя рас­ска­за­ла ей о сыно­вьях: какие они у нее хоро­шие, как она их любит, как она каж­до­го жда­ла, как послед­не­го чуть не поте­ря­ла… Сло­вом все свои жиз­нен­ные собы­тия, от пер­во­го заму­же­ства. Рас­сказ полу­чил­ся дол­гим и очень уто­мил совсем еще сла­бую женщину. 
— Теперь будешь спать хоро­шо, без тре­вог, — сани­тар­ка попра­ви­ла подуш­ки, помог­ла боль­ной лечь, укры­ла ее, — сон — пер­вое лекар­ство! Так что спи, Сибир­ская самарянка!
— Самарянка!? 
— Твоя судь­ба очень схо­жа с судь­бой одной жен­щи­ны из Сама­рии. Потом рас­ска­жу, спи.
На дру­гой день сани­тар­ка после убор­ки загля­ну­ла в Гал­ки­ну пала­ту. Их раз­го­вор сно­ва затя­нул­ся, тетя Дуся пове­да­ла Гале обе­щан­ную исто­рию. Рас­ска­за­ла, что народ сама­рий­ский сквер­ным был, дру­гие люди с ним не сооб­ща­лись. А эта сама­рян­ка была еще и гуля­щей, мужей меня­ла. Таких вооб­ще пре­зи­ра­ли. Одна­жды, у колод­ца, пре­зрен­ную и все­ми нена­ви­ди­мую встре­тил один Чело­век. Осо­бен­ный Чело­век! Воды попро­сил, пого­во­рил с ней, рас­ска­зал, хотя впер­вые ее видел, о ее жиз­ни. И она — в нем Бога узнала!
— Тетя Дуся, — пре­рва­ла Галя рас­сказ, — ты что, в Бога веришь?
— Верю, милая, вот смот­рю на тебя, и еще боль­ше верю. Кто тебе жизнь сохра­нил, анге­ла на КАМА­Зе выслал, о детях позаботился…?
— А мне, — рес­ни­цы Гал­ки­ны сно­ва вымок­ли, — мне как Бога узнать? 

Гал­ка пошла на поправ­ку уди­ви­тель­но быст­ро, и ско­ро ее выпи­са­ли. Толь­ко вот детей так и не смог­ли най­ти, по всем дет­до­мам обла­сти иска­ли, но поиск резуль­та­тов не дал. Авто­бус довез в род­ной посе­лок. Жен­щи­на отрях­ну­ла снег с теп­ло­го тети Дуси­но­го тулу­па и вале­нок и зашла на род­ной порог.
Дома было тихо, не топ­ле­но, тоск­ли­во. Галя посмот­ре­ла на кро­ват­ку млад­шень­ко­го, на игруш­ки, раз­бро­сан­ные по полу… И так боль­но серд­цу стало:
— Где ж вы, сыноч­ки мои, где мои род­ные? — и сле­зы горо­хом с глаз посыпались. 
Чистые певу­чие голо­са рас­сы­ла­ли пес­ню из-за пере­го­род­ки. Она доле­те­ла до холод­ной Гал­ки­ной квар­ти­ры, засты­ла на мгно­ве­ние и раз­ме­сти­лась там. Потом до самой души добра­лась так, что уже ноги сами к сосе­дям привели. 
Галя откры­ла дверь и, без при­гла­ше­ния, вошла. У сосе­дей и всту­пить неку­да. Жен­щи­ны какие-то в пла­точ­ках, дети. Все поют. Вдруг:
— Мамоч­ка, Мам­ка! — закри­чал стар­ший и кинул­ся к Гале. Сле­дом еще один под­бе­жал. Она обня­ла их, гла­зам сво­им не верит. 
— Сынуш­ка, сынуш­ка, — целу­ет, гла­дит то одно­го, то дру­го­го. — А мень­шень­кий, мень­шень­кий где? 
— Вот! — на руках у сосед­ки-бап­тист­ки сидел мень­шень­кий, и сла­зить с ее рук не собирался. 
Галя пома­ни­ла рука­ми малы­ша, а он шею сосед­ки обхва­тил и отвернулся. 
— Сынок, — позва­ла Галя, — сынок. 
Тот повер­нул­ся, погля­дел на маму и вро­де руч­ки потя­нул к ней, но тут же сно­ва к сосед­ке при­жал­ся, а потом рас­ки­нул ручон­ки и обнял маму и тетеньку…
Радо­сти не было кон­ца. В этот вечер Галя впер­вые в сво­ей жиз­ни помо­ли­лась. Потом жен­щи­ны в пла­точ­ках засобирались. 
— Повез­ло тебе, — ска­за­ла одна из них Галине, — что доб­рая сама­рян­ка на пути тво­ем встретилась. 
— Сама­рян­ка, греш­ни­ца — это я, а она — святая!

… Гали­ну уво­ли­ли по ста­тье за про­гу­лы на тре­тий же день. Но уже через неде­лю на руко­во­ди­те­ля посту­пи­ла ано­ним­ная жало­ба, и после про­вер­ки его дея­тель­но­сти он и сам был уво­лен. Место рабо­ты и квар­ти­ра оста­лись за Галей. Бог хра­нит и бла­го­слов­ля­ет, по сей день сибир­скую самарянку! 

Еле­на Шилижинская